Город падших ангелов - Страница 41

Голос на другом конце был незнакомым, с едва заметным акцентом.

– Это Катарина из больницы «Бет Израэль». Мне нужна Джослин.

Клэри застыла. Больница? Что‑то случилось? С Люком? Он очень быстро съехал с проезжей части…

– Это Джослин. – Ее мать не звучала испуганной, а скорее так, будто ждала этот звонок. – Спасибо, что так быстро перезвонила.

– Конечно. Рада слышать тебя. Не так часто приходится видеть людей, которые оправились после такого. – Верно, подумала Клэри. Ее мать попала в больницу «Бет Израэль» в коме, вызванной зельем, которое она приняла, чтобы исключить возможность допроса со стороны Валентина. – И любой друг Магнуса Бейна является и моим другом.

Джослин казалась напряженной.

– Ты поняла мое сообщение? Поняла, по какому поводу я звонила?

– Ты хочешь знать о ребенке, – сказала женщина на другом конце линии. Клэри знала, что она должна была повесить трубку, но она не могла. Какой ребенок? Что происходит? – Тот, которого бросили.

В голосе Джослин было понимание.

– Да. Я подумала…

– Мне жаль говорить это, но он умер. Он умер прошлой ночью.

На мгновение Джослин затихла. Клэри могла чувствовать мамин шок через телефон.

– Умер? Как?

– Я не уверена, что сама понимаю происходящее. Священник приехал прошлой ночью, чтобы крестить ребенка и…

– О боже, – голос Джослин дрожал. – Могу я… пожалуйста, могу я прийти и посмотреть на тело?

Было длительное молчанье. Наконец медсестра сказала:

– Я не уверена насчет этого. Тело сейчас в морге, ожидая передачи в офис судебно‑медицинского эксперта.

– Катарина, кажется, я знаю, что случилось с мальчиком. – Джослин затаила дыхание. – И если я смогу убедиться, возможно, я предотвращу повторение этого.

– Джослин…

– Я еду, – сказала мать Клэри и повесила трубку. Клэри мгновение пристально и безучастно смотрела на телефон, а затем повесила трубку. Она вскочила на ноги, прошлась расческой по волосам, бросила ее на джинсы и свитер, и вышла и своей комнаты, вовремя заставая свою мать в гостиной, за написанием записки в телефонном блокноте. Она увидела, как вошла Клэри и принялась оправдываться:

– Я как раз ухожу, – сказала она. – Некоторые приготовления к свадьбе напомнили о себе, и…

– Не стоит, не надо мне лгать, – сказала Клэри напрямую. – Я слышала разговор и точно знаю, куда ты направляешься.

Джослин побледнела. Она медленно отложила ручку.

– Клэри…

– Тебе пора прекратить попытки защитить меня, – сказала Клэри. – Готова поспорить, ты ничего не сказала Люку о звонке в больницу.

Джослин нервно убрала волосы назад.

– Это кажется несправедливым по отношению к нему. Со свадьбой на подходе и остальным…

– Правильно. Свадьба. У тебя свадьба. И почему? Потому что ты выходишь замуж. Тебе не кажется, что пришло время начать доверять Люку? И доверять мне?

– Я доверяю тебе, – мягко сказала Джослин.

– Значит, ты не возражаешь, если я поеду с тобой в больницу.

– Клэри, я не думаю…

– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты считаешь, что это то же самое, что произошло с Себастьяном, то есть с Джонатаном. Ты думаешь, может быть, кто‑то делает с младенцами то же, что Валентин сделал с моим братом.

Голос Джослин слегка дрожал.

– Валентин мертв. Но в Круге были и другие, кого так и не поймали.

И они не нашли тело Джонатана. Клэри не любила думать об этом. Кроме того, Изабель была там и совершенно непреклонно утверждала, что Джейс пронзил позвоночник Джонатана кинжалом, и что Джонатан был определенно мертвым в итоге. Она сказала, что спустилась к воде и проверила. У него не было пульса или сердцебиения.

– Мама, – сказала Клэри. – Он был моим братом. У меня есть право пойти с тобой.

Джослин очень медленно кивнула.

– Ты права. Полагаю, у тебя есть такое право, – она достала кошелек, висящий на крючке возле двери. – Ну, тогда пошли, и возьми свою куртку. В прогнозе погоды обещали дождь.

Парк Вашингтон‑сквер был почти пуст рано утром. Воздух был свеж и по‑утреннему чист, листья уже плотно покрывали мостовую красными, золотистыми и темно‑зелеными цветами. Саймон пинал их, пока шел под каменной аркой в южной части парка.

Там было еще несколько людей – пара бездомных мужчин, спящих на скамейках, завернувшись в спальники или голые одеяла, и несколько человек в зеленой форме дворников, опустошающих мусорные баки. Еще один человек вез тележку по парку, продавая пончики, кофе и разрезанные рогалики. А в центре парка возле большого круглого каменного фонтана стоял Люк. На нем была надета зеленая ветровка на молнии, и он помахал, когда увидел Саймона.

Саймон немного неуверенно помахал в ответ. Он все еще не был уверен, что не ввязался в проблемы. Выражение лица Люка, которое Саймон разглядел, когда приблизился, только усилило ощущения Саймона. Люк выглядел устало и более чем измотанно. Его взгляд, нацелившийся на Саймона, был полон тревоги.

– Саймон, – сказал он. – Спасибо, что пришел.

– Конечно, – Саймону не было холодно, но он все равно сунул руки в карманы куртки, чтобы их занять. – Что‑то не так?

– Я не сказал, что что‑то не так.

– Ты бы не вытащил мня сюда на рассвете, будь все в порядке. Если это не насчет Клэри, тогда…?

– Вчера в свадебном магазине, – сказал Люк. – Ты спрашивал меня кое о ком. Камилле.

Стая птиц поднялась каркая с соседних деревьев. Саймон вспомнил рифму, которую его мать рассказывала ему о сороках. Нужно было их сосчитать и сказать: Одна для горя, две для радости, три для свадьбы, четыре для рождения; пять для серебра, шесть для золота, семь для тайны, которая никогда не раскрывалась.