Город падших ангелов - Страница 47

– Я одолжил ее у Кайла. Моя футболка была довольно грязной.

– Вау, теперь вы носите одежду друг друга. Это что‑то вроде отношений лучших друзей.

– Чувствуешь себя брошенным? – сказал Кайл. – Полагаю, ты тоже хочешь одолжить черную футболку.

Саймон не стал утверждать очевидное, что ничего из одежды Кайла или Джейса не подойдет к его худобе.

– Только если каждый будет носить свои штаны.

– Вижу, я вошел во время увлекательного разговора, – Эрик просунул голову через занавес. – Пойдем. Время начинать.

Когда Кайл и Саймон отправились на сцену, Джейс поднялся на ноги. Прямо под краем его одолженной футболки Саймон увидел сверкающее лезвие кинжала.

– Сломай там кому‑нибудь ногу, – сказал Джейс с порочной улыбкой. – А я буду здесь, надеясь, сломать чью‑нибудь еще.

Рафаэль должен был прийти с наступлением сумерек, но он заставил их ждать почти три часа после назначенного времени, прежде чем его Проекция появилась в институтской библиотеке.

«Вампирские правила» – подумал Люк сухо. Глава нью‑йоркского клана вампиров должен прийти, если сумеречные охотники зовут; но его не вызвали бы, если бы он не был пунктуальным. Люк потратил последние часы, убивая время за чтением различных библиотечных книг; Мариза не хотела разговаривать и большую часть времени простояла у окна, попивая красное вино из хрустального бокала и глядя на проезжающие по Иорк‑авеню автомобили.

Она повернулась, когда показался Рафаэль, вырисовывающийся словно белым мелом в темноте. Сначала показались его бледное лицо и руки, а затем темная одежда и волосы. В итоге он показался целиком, материально выглядящая проекция. Он посмотрел на спешащую к нему Маризу и сказал:

– Звала, сумеречный охотник? – он повернулся, окидывая взглядом Люка. – И человек‑волк тоже здесь. Меня вызвали на что‑то вроде Совета?

– Не совсем, – Мариза поставила бокал на стол. – Ты слышал о недавних смертях, Рафаэль? Найденные тела сумеречных охотников?

Рафаэль поднял свои выразительные брови.

– Слышал. Но я не особо обратил на это внимание. Это не связано с моим кланом.

– Одно тело обнаружено на территории волшебников, другое на территории волков, а еще одно на территории фей, – сказал Люк. – Я так понимаю, твой народ будет следующим. Это кажется явной попыток разжечь рознь среди обитателей Нижнего Мира. Я здесь, чтобы показать тебе, что не считаю тебя ответственным, Рафаэль.

– Какое облегчение, – сказал Рафаэль, но его глаза были темными и настороженными. – С чего это взялись бы предположения, что я причастен?

– Один из погибших сказал нам, кто его атаковал, – сказала Мариза осторожно. – Прежде чем он… умер… он сообщил нам, что за его смерть ответственна Камилла.

– Камилла, – голос Рафаэля был спокойным, но выражение его лица показало шок, прежде чем он взял его под контроль. – Но это невозможно.

– Почему невозможно, Рафаэль? – спросил Люк. – Она же глава твоего клана. Она очень сильна и известна своей безжалостностью. И, похоже, она исчезла. Она не приехала в Идрис, чтобы драться вместе с вами на войне. Она не подписала новое Соглашение. Ни один сумеречный охотник не видел и не слышал о ней месяцами до этого дня.

Рафаэль ничего не сказал.

– Что‑то происходит, – сказала Мариза. – Мы хотели дать тебе шанс объяснить это нам, прежде чем мы сообщим Конклаву об участии Камиллы. Акт доверия.

– Да, – сказал Рафаэль. – Да, это определенно акт.

– Рафаэль, – сказал Люк не без доброты. – Ты не должен защищать ее. Если ты беспокоишься о ней…

– Беспокоюсь о ней? – Рафаэль повернулся и сплюнул, хотя, раз уж это была проекция, то это было скорее для выразительности, чем для результата. – Я ненавижу ее. Я презираю ее. Каждый вечер, когда я просыпаюсь, я хочу ее смерти.

– О, – сказала Мариза деликатно. – Тогда, возможно…

– Она возглавляла нас годами, – сказал Рафаэль. – Она была главой клана, когда меня превратили в вампира, и это было пятьдесят лет назад. До этого она приехала к нам из Лондона. Она была чужой в городе, но достаточно безжалостной, чтобы возглавить Манхэттенский клан всего через несколько месяцев. В последний год я стал вторым после нее в клане. Затем, несколько месяцев спустя, я узнал, что она убивала людей. Просто для развлечения и ради крови. Нарушая Закон. Это иногда случается. Вампиры нарушают правила, и ничто не может остановить их. Но чтобы такое случилось с главой клана… им нужно быть выше этого, – он стоял неподвижно, его темные глаза смотрели вникуда, потерянный в воспоминаниях. – Мы не похожи на волков, этих дикарей. Мы не убиваем лидера, чтобы обрести другого. Для вампира поднять руку на другого вампира – худшее из преступлений, даже если этот вампир нарушил Закон. А у Камиллы много союзников, много последователей. Я не мог рисковать, убив ее. Вместо этого я пошел к ней и сказал, что она должна оставить нас, убраться, или я пойду к Конклаву. Конечно, я не хотел делать этого, потому что знал, что если это откроется, пострадает весь клан. Нас беспокоили бы, проверяли. Нас бы стыдили и унижали перед другими кланами.

Мариза издала нетерпеливый звук.

– Есть вещи поважнее потери достоинства.

– Если ты вампир, это может быть разницей между жизнью и смертью, – голос Рафаэля упал. – Я поставил на то, что она поверит мне, и она поверила. Она согласилась уйти. Я прогнал ее прочь, но она оставила за собой дилемму. Я не мог занять ее место, потому что она не отказалась от него. Я не мог объяснить причины ее отъезда без ее разоблачения. Я представил это, как долгосрочное отсутствие, необходимость уехать. Страсть к путешествиям не в новинку для нашего вида; она возникает время от времени. Если ты можешь жить вечно, оставаться в одном месте может показаться тусклым заключением после многих, многих лет.