Город падших ангелов - Страница 7

– Стало быть, все это время он утверждал, что он просто руководит, пока вы не вернетесь?

Она скорчила гримасу.

– Сантьяго законченный лжец. Он хочет, чтобы я вернулась, чтобы он мог убить меня и взять на себя ответственность за клан всерьез.

Саймон не был уверен в том, что она хотела услышать. Он не привык к взрослым женщинам, смотрящих на него полными слез глазами, и изливающими ему историю своей жизни.

– Мне жаль, – сказал он, наконец.

Она пожала плечами, очень выразительно пожала, что заставило его гадать, мог ли ее акцент быть французским.

– Это в прошлом, – сказала она. – Все это время я скрывалась в Лондоне, выискивая союзников, выжидая. Затем я услышала о тебе. – Она подняла руку. – Я не могу сказать тебе как; я поклялась сохранить тайну. Но в тот момент я осознала, что ты был тем, кого я ждала.

– Это был я? Я?

Она наклонилась вперед и коснулась его руки.

– Рафаэль боится тебя, Саймон, впрочем ему стоило бы. Ты из тех вампиров, кто сам по себе, но тебе нельзя навредить или убить; он не может даже пальцем тебя тронуть, не навлекая на свою голову гнев божий.

Повисла тишина. Саймон слышал мягкий электрический гул рождественских гирлянд над головой, журчание воды в каменном фонтане в центре двора, шум и гам города. Когда он заговорил, голос его был мягким.

– Ты произнесла это.

– Что это, Саймон?

– Слово. Гнев…. – Слово жалило и горело в его рту, как и всегда.

– Да. Божий. – Она убрала свою руку, но глаза ее оставались дружелюбными. – Есть множество секретов у нашего вида, я так многое могу поведать тебе, показать тебе. Ты узнаешь, что ты не проклят.

– Госпожа…

– Камилла. Ты должен звать меня Камилла.

– Я все еще не понимаю, чего вы хотите от меня.

– Неужели? – она покачала головой, и ее блестящие волосы пронеслись вокруг ее лица. – Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне, Саймон. Объединился со мной против Сантьяго. Мы отправимся вместе в его крысиный отель; в тот момент, когда его последователи увидят, что ты со мной, они оставят его и перейдут ко мне. Уверена, что они преданны мне, только их сдерживает страх перед ним. Как только они увидят нас вместе, их страх исчезнет, и они перейдут на нашу сторону. Человек не может бороться с божественным.

– Я не знаю, – сказал Саймон. – В библии, Иаков сражался с ангелом, и победил.

Камилла взглянула на него, изогнув бровь.

Саймон пожал плечами.

– Еврейская школа.

– «И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл. Ибо, видел я Бога лицом к лицу». Видишь, ты не единственный, кто знает ваши писания. – Ее сузившийся взгляд пропал, и она улыбалась. – Ты можешь не понимать этого, Светоч, но до тех пор, пока ты несешь эту Метку, ты карающая рука небес. Никто не может выстоять перед тобой. Безусловно, ни один вампир.

– Вы боитесь меня? – спросил Саймон.

Он практически сразу пожалел, что сказал это. Ее зеленые глаза потемнели как грозовые тучи.

– Я? Боюсь тебя? – Затем она взяла себя в руки, ее лицо разгладилось, выражение лица смягчилось.

– Конечно, нет, – сказала она. – Ты умен. Уверена, что ты поймешь здравый смысл моего предложения и присоединишься ко мне.

– И в чем именно заключается предложение? В смысле, я понимаю часть, где мы сокрушаем Рафаэля, но после этого? На самом деле я не ненавижу Рафаэля, или хочу избавиться от него только, чтобы избавиться от него. Он оставил меня в покое. Это все чего я хотел.

Она сложила руки перед собой. На левом среднем пальце, поверх материала перчатки, она носила серебряное кольцо с голубым камнем.

– Ты думаешь это то, чего ты хочешь, Саймон. Ты думаешь, Рафаэль делает тебе одолжение, оставляя тебя в покое, как ты выразился. В действительности он изгнал тебя. Сейчас ты считаешь, что тебе не нужны другие из твоего вида. Ты довольствуешься теми друзьями, что у тебя есть – людьми и сумеречными охотниками. Ты довольствуешься тем, что прячешь бутылки с кровью в своей комнате и лжешь своей матери о том, кто ты есть.

– Как вы…

Она продолжила, игнорируя его.

– Но что будет через десять лет, когда тебе должно быть двадцать шесть? Через двадцать лет? Тридцать? Ты думаешь, никто не заметит, что пока они стареют и меняются, ты нет?

Саймон ничего не сказал. Он не хотел признавать, что не заглядывал так далеко. Что не хотел заглядывать так далеко.

– Рафаэль учил тебя, что другие вампиры не сулят ничего хорошего для тебя. Но это не обязательно должно быть так. Вечность, долгий отрезок времени, чтобы проводить его одному, без остальных из твоего вида. Остальных, которые понимают. Ты можешь дружить с сумеречными охотниками, но ты никогда не будешь одним из них. Ты всегда будешь иным и чужим. С нами ты можешь стать своим. – Когда она наклонилась вперед, белый свет ее кольца вызвал острую боль в глазах Симона.

– У нас есть тысячелетние знания, которыми мы можем поделиться с тобой, Саймон. Ты можешь узнать, как сохранить свою тайну, как есть и пить, как произносить имя Господа. Рафаэль безжалостно скрыл эту информацию от тебя, и даже заставил тебя поверить, что ее не существует. Она существует. Я могу помочь тебе.

– Если сначала я помогу вам, – заметил Саймон.

Она улыбнулась, и ее зубы были белыми и острыми.

– Мы поможем друг другу.

Саймон откинулся назад. Железный стул был жестким и неудобным, и он внезапно ощутил усталость. Посмотрев вниз на свои руки, он увидел, что вены потемнели, оплетая задние части его суставов. Ему нужна кровь. Ему нужно поговорить с Клэри. Ему нужно время подумать.

– Я шокировала тебя, – сказала она. – Я знаю. Это выгодная сделка, чтобы согласиться. Я была бы счастлива, дать тебе столько времени, сколько потребуется, чтобы подумать обо всем этом, и обо мне. Но у нас не так много времени, Саймон. Хотя я по‑прежнему в этом городе, я подвергаюсь опасности из‑за Рафаэля и его пособников.