Город падших ангелов - Страница 19

«Я не похож на Валентина. Я не хочу быть похожим на него. И я не буду похожим на него. Не буду».

Он увидел Себастьяна – Джонатана, на самом деле – своего якобы‑брата, улыбающегося ему сквозь копну серебристо‑белых волос, с черными, сияющими беспощадным весельем глазами. И увидел, как его нож пронзил Джонатана, и тело его скатилось к реке, а кровь смешалась с водорослями и травой на краю берега.

«Я не похож на Валентина».

Ему не было жаль Джонатана. Он бы сделал это снова, будь такая возможность.

«Я не хочу быть похожим на него».

Разумеется, это было не нормально, убить кого‑то – собственного сводного брата – и быть к этому безразличным.

«Я не буду похож на него».

Но его отец учил его, что убивать без сожаления это достойное качество, и, вероятно, уроки родителей невозможно забыть. Неважно, насколько сильно ты это хочешь.

«Я не буду похож на него».

Может, люди на самом деле не способны измениться.

«Не буду».

Глава четвертаяИскусство восьми конечностей

ЗДЕСЬ ХРАНЯТСЯ СТРЕМЛЕНИЯ ВЕЛИКИХ СЕРДЕЦ И БЛАГОРОДНЫЕ ВЕЩИ, ЧТО ВОЗВЫШАЮТСЯ НАД ТЕЧЕНИЕМ ВРЕМЕНИ, МАГИЧЕСКОЕ СЛОВО, ЧТО ДАЕТ НАЧАЛО ОКРЫЛЕННОМУ ЧУДУ, ОБРЕТЕННАЯ МУДРОСТЬ, ЧТО НИКОГДА НЕ УМИРАЛА.

Слова были выгравированы над входной дверью Бруклинской публичной библиотеки на площади Гранд‑Арми. Саймон сидел на ступенях, глядя на фасад здания. Надпись светилась на фоне камня бледной позолотой, каждое слово вспыхивало на миг жизнью, когда на него попадал свет фар проезжающих машин.

Библиотека всегда была одним из излюбленных мест для него, когда он был ребенком. За углом был отдельный вход для детей, и он годами встречал там Клэри каждую субботу. Они брали стопку книг и отправлялись в Ботанический сад, который находился за следующей дверью, где они могли читать часами, растянувшись на траве, а шум улиц превращался в тусклое бормотание вдалеке.

Он не был уверен в том, как оказался здесь посреди ночи. Он убрался из дома так быстро, как только мог, чтобы осознать, что ему некуда идти. Он не мог пойти к Клэри – она была бы в шоке от того, что он сделал, и заставила бы его пойти назад и все исправить. Эрик и остальные не поймут. Джейс не любил его, и, кроме того, он не мог пойти в Институт. Это была бывшая церковь, и нефилимы жили там именно для того, чтобы держать подобных ему подальше. В конце концов, он понял, кому мог позвонить, но идея была настолько неприятной, что ему понадобилось некоторое время, чтобы настроиться и сделать это.

Он услышал мотоцикл, прежде чем увидел его, громкий рев двигателя прорвался сквозь звуки полупустых дорог на площади Гранд‑Арми. Мотоцикл пролетел через перекресток и на тротуар, затем отклонился назад и взлетел по ступеням. Саймон отодвинулся в сторону, когда он приземлился рядом с ним и Рафаэль отпустил ручки.

Мотоцикл в тот же миг затих. Мотоциклы вампиров работали на демонической силе и реагировали на желания своих хозяев, как домашние питомцы. Саймон находил их жуткими.

– Ты хотел меня видеть, Светоч? – Рафаэль, как всегда элегантный в черной куртке и дорогих джинсах, слез и прислонил свой мотоцикл на библиотечные перила. – Лучше тебе иметь хорошую причину для этого, – добавил он. – Я не просто так притащился в Бруклин. Рафаэль Сантьяго чужой на окраинах города.

– О, замечательно. Ты начал говорить о себе в третьем лице. Я надеюсь, это не предвещает развитие у тебя мании величия или чего‑то подобного.

Рафаэль пожал плечами.

– Либо говори, что хотел сказать, либо я уезжаю. Тебе решать. – Он взглянул на свои часы. – Даю тебе тридцать секунд.

– Я рассказал своей матери, что я вампир.

Рафаэль вскинул брови. Они были очень тонкие и темные. Порой Саймона раздирало любопытство, не выщипывал ли он их.

– И что случилось дальше?

– Она назвала меня монстром и стала молиться. – Воспоминание вызвало привкус старой крови в горле Саймона.

– А потом?

– А потом, я не уверен, что произошло. Я начал говорить с ней таким странным, успокаивающим голосом, убеждая ее, что ничего не произошло, и это просто сон.

– И она поверила тебе.

– Поверила, – неохотно признался Саймон.

– Конечно же, она поверила, – сказал Рафаэль. – Потому что ты вампир. Это наш дар. Очарование. Заворожение. Это можно назвать силой убеждения. Ты можешь убедить обычного человека в чем угодно, если научишься правильно использовать свои способности.

– Но я не хотел делать этого с ней. Она моя мать. Могу ли я как‑то расколдовать ее и исправить это?

– Исправить, чтобы она снова возненавидела тебя? Чтобы думала, что ты монстр? Очень странное определение понятия «исправить».

– Мне плевать, – сказал Саймон. – Возможно ли это?

– Нет, – сказал весело Рафаэль. – Невозможно. Ты бы знал это, не отвергай ты свой собственный народ так сильно.

– Правильно. Веди себя, как будто я оттолкнул тебя. Будто не ты пытался убить меня.

Рафаэль пожал плечами.

– Это политика. Ничего личного. – Он прислонился к перилам и скрестил руки на груди. На нем были надеты черные мотоциклетные перчатки. В глубине души Саймон признал, что он выглядел круто.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты вытащил меня сюда не для того, чтобы рассказать утомительную историю про свою сестру.

– Мою мать, – поправил Саймон.

Рафаэль отмахнулся рукой.

– Без разницы. Какая‑то женщина в твоей жизни отвергнула тебя. Это не последний раз, скажу я тебе. Почему ты беспокоишь меня из‑за этого?

– Я хотел узнать, могу ли я прийти и остаться в отеле «Дюмонт», – сказал Саймон очень быстро, чтобы не дать себе возможности передумать. Он с трудом мог поверить, что просил о таком. Его воспоминания о вампирском отеле состояли из крови, ужаса и боли. Но он мог пойти туда, остаться там, где никто не будет его искать, чтобы не пришлось возвращаться домой. Он был вампиром. Было глупо бояться отеля, заполненного ими. – Мне больше некуда пойти.