Город падших ангелов - Страница 44

– Я имею в виду концерт. Почему бы нет? – его головная боль все еще не прошла и расцвела в полную силу; он подавлял ее, стараясь не думать о том, насколько он был измотан или как он заставит себя выступать. Он обязательно должен был достать кровь. Должен.

Глаза Джейса сияли.

– Знаешь, это действительно хорошая идея, вампир.

– Ты хочешь, чтобы они напали на тебя прямо на сцене? – спросил Кайл.

– Это будет захватывающим зрелищем, – сказал Саймон с большей бравадой, чем он действительно ощущал. Мысль об очередном нападении была чуть ли не больше, чем он мог выдержать, даже если он и не опасался за свою личную безопасность. Он не был уверен, сможет ли снова смотреть, как Метка Каина делает свою работу.

Джейс покачал головой.

– Они не нападают публично. Они подождут окончания шоу. И мы будем там, чтобы разобраться с ними.

Кайл покачал головой.

– Не знаю…

Они спорили снова и снова, Джейс и Саймон на одной стороне спора, а Кайл на другой. Саймон чувствовал себя немного виноватым. Знай Кайл о метке, убедить его было бы гораздо проще. В итоге он уступил под давлением и неохотно согласился с тем, что он продолжал называть «глупым планом».

– Но, – сказал он, в итоге, поднимаясь на ноги и смахивая крошки от рогалика с футболки, – я делаю это, только потому, что осознаю, что вы двое поступите так в любом случае, одобряю я это или нет. Так что с таким же успехом я могу присутствовать там, – он взглянул на Саймона. – Кто бы мог подумать, что защитить тебя от самого себя будет так трудно?

– Я мог бы сказать тебе это, – сказал Джейс, пока Кайл набросил куртку и направился к двери. Он сказал им, что ему нужно было на работу. Оказалось, он действительно был курьером; Волки‑Защитники, несмотря на опасное имя, не особо хорошо платили. Дверь закрылась за ним, и Джейс повернулся к Саймону.

– Значит, концерт в девять, так? Что мы делаем с остальной частью дня?

– Мы? – Саймон посмотрел на него с недоверием. – Ты вообще собираешься домой?

– Что, ты уже устал от моей компании?

– Можно, я спрошу тебя кое о чем, – сказал Саймон. – Ты считаешь, что со мной увлекательно?

– Что это было? – спросил Джейс. – Прости, мне кажется, я заснул на секунду. Продолжай, говори, какие бы увлекательные вещи ты ни рассказывал.

– Перестань, – сказал Саймон. – Прекрати свой сарказм хотя бы на секунду. Ты не ешь, ты не спишь. Знаешь, кто еще ведет себя так же? Клэри. Я не знаю, что между вами двумя происходит, потому что, по правде говоря, она ничего не говорила об этом. Полагаю, что она не хочет говорить об этом. Но довольно очевидно, что вы в ссоре. И если ты собираешься расстаться с ней..

– Расстаться с ней? – уставился на него Джейс. – Ты с ума сошел?

– Если ты продолжишь избегать ее, – сказал Саймон, – она порвет с тобой.

Джейс встал на ноги. Его расслабленное состояние прошло; теперь он был весь напряжен, как крадущаяся кошка. Он подошел к окну и беспокойно отодвинул занавеску; через отверстие на комнату упал свет позднего утра, обесцвечивая цвет его глаз.

– У меня есть причины, из‑за которых я так поступаю, – сказал он в итоге.

– Замечательно, – сказал Саймон. – Клэри знает о них?

Джейс ничего не сказал.

– Она только и делает, что любит и доверяет тебе, – сказал Саймон. – Ты должен ей..

– Есть более важные вещи, чем доверие, – сказал Джейс. – Ты считаешь, мне нравится причинять ей боль? Думаешь, мне нравится осознавать, что я злю ее, может, даже заставляю ненавидеть меня? Как ты считаешь, почему я здесь? – он взглянул на Саймона с мрачным гневом в глазах. – Я не могу быть с ней, – сказал он. – А если я не могу быть с нею, для меня действительно не имеет значения, где я. Я с тобой, потому что, по крайней мере, если она будет знать, что я пытался защитить тебя, это может сделать ее счастливой.

– Значит, ты пытаешься сделать ее счастливой, несмотря на то, что она несчастна из‑за тебя, прежде всего, – сказал Саймон без особой любезности. – Это кажется противоречащим, не так ли?

– Любовь противоречива, – сказал Джейс, и возвратился к окну.

Глава восьмаяПрогулка в темноте

Клэри уже и забыла, как сильно она ненавидела запах больниц, пока они не вошли в «Бет Израэль». Стерильность, металл, старый кофе и не достаточно хлорки, чтобы скрыть вонь болезни и несчастья. Воспоминание о болезни ее матери, Джослин, лежащей бессознательно и безответно в своем гнезде из трубок и проводов, ударило ее, как пощечина, и она резко вдохнула, стараясь не чувствовать запах.

– Ты в порядке? – Джослин опустила капюшон плаща и посмотрела на Клэри беспокойными зелеными глазами.

Клэри кивнула, сутулясь в своей куртке, и осмотрелась. Вестибюль был из холодного мрамора, металла и пластика. Там был большой справочный стол, за которым сидело несколько женщин, вероятно, медсестер; таблички, обозначающие направление к отделению интенсивной терапии, рентгену, хирургической онкологии, педиатрии и так далее. Она, наверно, могла бы найти дорогу к кафетерию даже во сне; она принесла оттуда достаточно кофе для Люка, чтобы можно было наполнить пруд в Центральном парке.

– Простите. – Худенькая медсестра, везущая пожилого человека в инвалидном кресле, прошла мимо них, чуть не прокатив кресло по ногам Клэри. Клэри посмотрела ей вслед – там что‑то было – мерцание…

– Не пялься, Клэри, – сказала Джослин еле слышно. Она положила руку Клэри на плечи, поворачивая их обеих так, что теперь они стояли лицом к дверям, ведущим в комнату ожидания возле лаборатории, где люди сдавали кровь. Клэри видела отражение себя и ее матери в темном стекле дверей. Хотя она еще была на полголовы ниже своей матери, они действительно были похожи. В прошлом, когда люди говорили так, она не соглашалась. Джослин была красива, а она нет. Но форма их глаз и губ была одинаковой, так же, как их рыжие волосы, зеленые глаза и тонкие руки. Почему она унаследовала так мало от внешности Валентина, дивилась Клэри, тогда как ее брат получил ее почти целиком? Он унаследовал светлые волосы и удивительные темные глаза их отца. Хотя, думала она, пока присматривалась, была некая схожесть с Валентином в упрямой форме ее челюсти…